БАЛЛАДА В
СТИЛЕ РЕТРО
По пути из
Кореи в Гвинею,
очарованный
цветом волос,
в молодую
портовую фею,
как мальчишка,
влюбился матрос.
Мимо жемчуг
везли из Китая,
из Бразилии
кофе везли.
Он сулил ей
все прелести рая,
все сокровища
грешной земли.
Под безумные,
пылкие речи
у изъеденных
бурями скал
он ласкал
обнаженные плечи
и упругие
груди ласкал.
Говорил, что
не может без феи,
что он лучше
покончит с собой.
А повсюду
цвели орхидеи
и котенком
мурлыкал прибой.
...Минул
месяц, и парусник снова
бросил якорь у
памятных скал.
Свою фею в
объятьях другого
потрясенный
матрос увидал.
Два ножа из манчестерской стали
зазвенели, как
выводок ос.
И покрытые кровью упали
тот, другой, и
влюбленный матрос.
Фея низко
склонилась над ними.
Тот, другой,
был убит наповал -
а матрос,
прошептав ее имя,
прямо в сердце
вонзил ей кинжал...
Он всю ночь
просидел возле феи,
а при свете
зари, поутру,
по пятну возле
феиной шеи
опознал в ней
родную сестру.
...Через месяц
матроса судили,
и почтенный
седой прокурор
настоял, чтоб
оставили в силе
наихудший из
всех приговор.
А когда к
небесам отлетела
из матросского
тела душа,
прокурор,
обозрев это тело,
вдруг узнал
своего малыша.
Эти губы и
волосы эти
он не видел
четырнадцать лет.
Прокурор
заперся в кабинете
и достал из
стола пистолет.
...В до краев переполненном
зале
возле гроба, с
пяти до семи,
погруженные в траур
стояли
сослуживцы и
члены семьи.
Вдруг монахиня
вышла из круга
с выраженьем
тоски на лице,
потому что
узнала супруга
в том лежащем
в гробу мертвеце.
И, утратив
контроль над собою,
с похорон воротившись назад,
в медный кубок
дрожащей рукою
нацедила
припрятанный яд.
...Удивлен был
надменный прохожий
длинным рядом похожих
могил.
Вскрыв очечник
шагреневой кожи,
он пенсне на
себя водрузил.
Имена прочитал
воровато -
и мгновенно
утратил всю спесь,
так как дети
его и внучата
вперемешку
покоились здесь.
Коротать
безысходное горе
в одиночестве
путник не стал.
Он заплакал и
бросился в море
с прилегающих
к кладбищу скал.
***